Народ поймал волну протеста

Провал кандидатов от правящей партии на выборах в ряде регионов и победа очевидных спойлеров ставят серьезные вопросы: значит ли это, что федеральный центр теряет контроль над политикой на местах? И что может сделать Кремль, чтобы «снять воспаление»?

Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики:

«Перемены уже произошли. Система оказалась не готова к тем вызовам, которые перед ней предстали в ходе данной избирательной кампании. Очевидно, что федеральный центр ожидал, что он одержит победу и в Приморье, и в Хабаровске, и в Хакасии, и во Владимирской области. Даже когда стало ясно, что произойдут вторые туры, федеральные чиновники не унывали — полагали, что их личный визит в регионы спасет ситуацию.

Известно, что Кремль направил своих эмиссаров и в Хабаровск, и в Приморье. Мы также увидели попытку местных глав, врио губернаторов, договориться со своими основными оппонентами. Практически во всех областях это было реализовано по единой схеме: им предложили занять какие-то должности в системе исполнительной или законодательной власти. Однако интересно предложение, которое выдвинул Вячеслав Шпорт в Хабаровском крае, когда, помимо Сергея Фургала, пригласил в правительство своего друга — бывшего мэра Хабаровска Александра Соколова, — тем самым девальвировав свое предложение Фургалу о „пальмовой ветви“. Оказалось, что это никакой не реверанс власти перед практически победившей оппозицией, а кривая ухмылка.

После попыток торговать практически проигранными выборами началась определенная волна, которую поймали кандидаты от оппозиции, и главное — ее поймал народ. Теперь мы увидим изменение политического ландшафта. Волна эта не утихнет в ближайшее время, люди поняли, что они могут менять власть и с помощью выборов донести свою позицию: они не согласны с курсом партии власти, правительства, и, возможно, даже решения президента не так уже железно поддержат, как об этом говорит телевизор.

У власти сегодня вилка — как себя вести. Один вариант — закручивать гайки, „запаивать протестную кастрюлю“, закатывать под каток всех оппозиционеров, даже технических, сворачивать все уличные акции протеста. На какое-то время это подействует, но очевидно, что потом крышку сорвет. Думаю, что через год мы не будем жить лучше, чем сегодня. Значит, протест будет нарастать, а народный гнев — усиливаться.

Второй вариант связан с тем, что власть пойдет по пути либерализации политического пространства, вернет публичную политику, станет из монополиста одним из игроков, что для нее будет, в общем-то, правильно, поскольку гибкая политика — это возможность стать ключевым игроком. А у Кремля такие возможности есть — это ресурсы, финансы и уже существующая политическая сеть.

Посмотрим, по какому пути пойдет власть. Хочется верить, что она проявит мудрость и выберет второй вариант: не станет закручивать гайки и отвергать волеизъявление народа, полагая, что это все инспирировано какими-то врагами — местными элитами или „госдепом“».

Аббас Галлямов, политтехнолог:

«Мы увидели верный признак того, что доминировавший ранее запрос на стабильность сменился запросом на обновление. Теперь действующей власти станет все сложнее побеждать. Лучше всего для нее запустить сейчас процесс серьезных институциональных реформ, чтобы люди не решили, что именно власть является главным врагом прогресса.

Проблема здесь только в том, что за предыдущие годы своего правления Путин стал в глазах людей слишком явным врагом любых перемен и сторонником „стабильности“. Запустить изменения для него равнозначно отказу от самого себя. Такой шаг вряд ли получится искренним и будет выглядеть вынужденной уступкой. Есть риск, что люди сочтут все это проявлением слабости. Они могут решить, что на перемены президент решился под давлением либералов, Запада, Навального и прочих „врагов России“».

Роман Романов, социолог, политический консультант:

«Главное, что произошло — люди наконец-то сказали свое слово. Те самые люди, которых в экспертной и бюрократической среде принято называть „населением“ или „электоратом“. У них появилась возможность и желание  сделать символический жест. И жест был сделан — в виде руки с согнутым локтем. Боролись за явку? За высокую мобилизацию? Это она. Избиратель наконец-то обратил внимание на призывы технологов. И есть высокие шансы, что нечто подобное произойдет в других регионах на других выборах. Пример может быть заразительным.

Причина — в сочетании трех факторов. Сейчас все будут списывать на пенсионную реформу и общую сложную социальную ситуацию. Но сложная она у всех, а проигрыш произошел там, где регионы не смогли решить свои внутренние проблемы, где разваливалась система общественной поддержки действующей власти. Кризис региональной власти, кризис актива, кризис доверия в сочетании с возможными ошибками технологических команд — вот еще одна группа факторов, вызвавших проигрыш.

Стало понятно: в подобной ситуации Москве не на кого опереться. К власти в регионах пришли случайные люди. Если бы у нас нормально работала партийная система, то можно было бы опереться на другие партии. Но в нынешней ситуации опираться не на что. Вот и создается ощущение, что из-под человека, стоящего с петлей на шее, вышибли табурет. Он хватается за веревку и пробует держаться.

Теперь власть находится перед развилкой: или идти по пути сворачивания демократических процедур (в чем лично я сомневаюсь), или придумывать гибкую систему общественной поддержки, включающую в себя не только „ЕР“, но и другие партии. Высока вероятность, что Россия потихоньку возвращается к конкурентным выборам — и у Кремля пока есть шансы возглавить это движение.
Также нужно будет приложить усилия для нормализации положения в регионах, показавших неожиданные электоральные результаты. Очевидно, что при новых — случайных губернаторах — там могут усилиться анархические тенденции из-за роста влияния региональных олигархий».

Алексей Синельников, политолог:

«Перемены связаны с самоустранением верховного главнокомандующего от внутриполитической повестки. Он сильно занят геополитикой, и все силы души отдаются увлекательной борьбе на мировой арене. А следить за внутренними проблемами, видимо, не хватает интереса. Но, поскольку мы живем в стране не столько авторитарной, сколько персоналистской, то предполагается, что все окончательные решения должен принимать Владимир Путин. Когда этого не происходит, внутренняя политика оказывается отдана на откуп более нижних этажей власти, а там уже каждый в силу своих возможностей и способностей сам какие-то действия совершает.

Кроме того, бенефициары этого персоналистского режима — олигархи, руководители крупных полугосударственных или частных корпораций, приближенных к государству, — явно тоже потеряли интерес к губернаторскому уровню управления. Все по-настоящему важные вопросы уже решаются без всяких губернаторов. И, в связи с централизацией всех важных решений, интерес к тому, кто будет губернатором, уже не столь важен для людей, для корпораций, которые могли бы повлиять на их расстановку.

На этом фоне происходит пенсионная реформа. Предложение о ее проведении и является причиной всех изменений в общественном климате. Эта реформа — ответ на вопрос, где мы будем брать деньги на модернизацию страны, на ее спасение. Люди четко поняли, что все тяготы модернизации собираются возложить на них, а бенефициары режима не собираются отказываться от роскоши и прекрасного образа жизни. Если бы ближайшее окружение Владимира Владимировича тоже продало свои бриллианты, то и народ согласился бы затянуть пояса. Но оказалось, что те не собираются надевать френч, как Иосиф Виссарионович, и спать на жестких постелях, а предполагают, что все тяготы по спасению родины должен нести простой народ. Но так же не получится, чтобы пироги и пышки в одну сторону, а синяки и шишки — в другую. В итоге так называемый послекрымский консенсус разрушился, а партия „Единая Россия“ стала восприниматься как партия людей, которые, пользуясь своим положением, имеют все блага, но не несут никакой ответственности.

Эту ситуацию видят и пытаются разыгрывать в своих интересах какие-то активные игроки внутри администрации президента. Если мы посмотрим на реальную картинку, то увидим, что сменяются губернаторы, которых в свое время имплементировал, назначал Дмитрий Медведев. Мало того, что все вещи, которые делает правительство, и так непопулярны, но теперь и его люди уходят с губернаторских постов. Вся эта „губернаторская история“ сводится к расстановке фишек к периоду, который наступит „после Путина“. Получается, что ситуацию пока лучше всех разыгрывает [первый заместитель руководителя администрации президента] Сергей Кириенко, который двигается к консолидации определенных рычагов власти. Если эта ситуация продлится еще лет пять-шесть, он, пожалуй, выиграет».

Дмитрий Ремизов

Источник: rosbalt.ru