Государство ограничивает право на кредиты — Росбалт

Закон не учитывает значительную долю «серых» доходов.

Депутаты хотят до конца года принять законопроект, который должен уменьшить долговую нагрузку населения. Методы самые жесткие — новых кредитов не получат семьи, если за долги они будут отдавать более половины ежемесячного официального заработка. Решит ли это проблему закредитованности и как ограничения скажутся на экономике страны?

Олег Комолов, кандидат экономических наук, доцент РЭУ им. Г.В. Плеханова:

«Не секрет, что объем кредитной нагрузки на население растет стремительно и уже сейчас соответствует примерно размеру федерального бюджета — около 15 трлн рублей должны наши соотечественники банкам. Это разные виды задолженности — тут и долгосрочные кредиты, например, по ипотеке, и потребительские кредиты. И важно отметить, что доля потребительских кредитов — на покупку бытовой техники, одежды и даже часто продуктов питания — постоянно растет. Это признак, конечно, очень негативный. Он говорит о том, что реальные доходы населения продолжают падать, и это даже Росстат не скрывает. И для того, чтобы поддержать уровень потребления, к которому они привыкли за последние полтора десятилетия экономического роста, люди обращаются к такой сфере, как потребительский кредит.

Вообще, говоря с позиции макроэкономики, само по себе кредитование может выступать в качестве положительного инструмента экономического стимулирования, если реальные доходы населения падают и соответственно падает спрос. Потребительский кредит позволяет этот спрос восстановить или, по крайней мере, компенсировать его падение. Но здесь есть одна проблема. Хотя кредит является эффективной макроэкономической мерой в условиях стагнации, но его воздействие, его эффект имеет ограниченное время — только на период самого жесткого падения, после которого предполагается рост, и этот дальнейший рост должен компенсировать накопление предыдущих кредитов. Если человек покупает товар в кредит, значит, он всегда за него переплачивает. Надо заплатить банку какой-то процент, то есть товар куплен по более высокой цене, а это означает, что в долгосрочной перспективе кредит уменьшает потребительские способности населения.

Значит, краткосрочно, в текущий момент, кредит увеличивает спрос, но в будущем он его будет ограничивать, если экономика не ответит соразмерным ростом производительности, ростом реальных доходов. А вот как раз с этим у нас проблемы. И поэтому проблема закредитованности населения еще себя в полной мере не проявила. Да, сейчас она позволяет несколько компенсировать падение, а вот если экономика не даст нам значимого прироста — хотя бы на уровне среднемировых темпов роста 3-3,5% ВВП в год (а этого нам не обещают даже самые заядлые оптимисты из МЭР), — мы получим ситуацию, когда эти кредиты, особенно долгосрочные, нужно будет погашать. Значит, все меньше располагаемых доходов останется у людей на руках, чтобы покупать товары и услуги, значит, спрос будет ограничен в будущем.

То есть в долгосрочной перспективе закредитованность населения — это, скорее, отрицательный фактор, если экономика не ответит повышением ВВП. А нам, к сожалению, этого не обещают».

Тимур Нигматуллин, аналитик «Открытие Брокер»:

«Достаточно часто бывает, что семьи попадают в „кабалу“ к кредитным организациям. Это иногда происходит, когда покупается товар или услуга, которые нельзя вернуть. Допустим, берется кредит на свадьбу, на поездку или на покупку товара, который тут же теряет в цене, и, если семья беднеет или нуждается в деньгах на неотложные цели, то она не может вернуть деньги, отказавшись от этого товара. Это несет в себе определенные проблемы, и законодатель должен реагировать на запросы общества, принимая регулирующие законы.

Тем не менее, законопроект об ограничении уровня долговой нагрузки несет риски для экономики потому, что он не учитывает такой ее аспект, как достаточно большая доля „серых“ зарплат. Грубо говоря, люди, которые захотят получить кредит, например, взять ипотеку, но имеют доходы, которые они не декларируют, просто не смогут что-то купить в кредит. И есть еще много особенностей и потенциальных рисков, связанных с кредитованием.

Есть не только эти опасения, что семьи не смогут брать кредиты, потому что их доходы нелегальны, но в целом это будет слишком поверхностное регулирование. Ограничивать выдачу кредитов с точки зрения макроэкономических тенденций нужно, но с учетом этих тенденций. Нельзя регулировать рынок, ограничивая выдачу кредитов домохозяйствам. Уровень долговой нагрузки семей в макроэкономическом плане рассчитывается, исходя из того, какой денежный поток домохозяйств в соотношении с ВВП тратится на обслуживание кредитов. Сейчас этот показатель кредитной нагрузки ниже, чем до кризиса. И если будет сокращен объем кредитования, то экономика получит дополнительный фактор замедления темпов роста, может уйти в рецессию.

Правильно было бы регулировать, исходя из кредитной истории клиентов и домохозяйств. Возможно, банк не будет видеть весь объем денег, которые получает домохозяйство, и соответственно не сможет определить, насколько обременителен кредит. Но если семья нормально обсуживала предыдущие кредиты, то нет причин сомневаться, что долговая нагрузка находится на приемлемом уровне.

Претензии к законопроекту заключаются в том, что он все упрощает, а рынок, с учетом особенностей российской экономики, более сложный. Потребности семей радикально различаются. Ограничение всех участников рынка таким образом грозит замедлением экономического роста и снижением уровня жизни».

Владислав Жуковский, экономический эксперт:

«Ситуация с закредитованностью населения уже критическая. Шесть лет подряд падают реальные располагаемые доходы населения, то есть население беднеет, нищает, затягивает пояса. На 5 млн человек официально выросло количество россиян, находящихся за чертой бедности. Реально же сегодня даже по данным Росстата у 40% россиян доходы ниже 20 тыс. рублей в месяц.

У нас только в 2018 году долги россиян перед банками выросли на 3 трлн рублей — до 16 трлн рублей. Это исторический максимум: и в абсолютном выражении, и относительно доходов домашних хозяйств. При этом в России крайне высокая поляризация общества, пропасть между богатыми и бедными. И как раз у 80% россиян — нищих, бедных, полубедных — долги колоссальные.

Многие россияне понабрали уже не 2-3 кредита, а больше. Причем это и потребительские кредиты, и кредитные карты, и кто-то влез в ипотечную кабальную петлю на десятилетия вперед. И в среднем по рынку, „в среднем по больнице“, 33-35% доходов домашних хозяйств, которые взяли кредиты, уходит на погашение долгов, а у многих эта цифра зашкаливает за 70%. При этом города увешаны объявлениями, рекламой микрофинансовых организаций, которые предлагают кредиты до зарплаты, „до получки“. Население берет кредиты, чтобы банально свести концы с концами, физически не умереть: на покупку продуктов питания, медикаментов, на оплату коммунальных услуг и на рефинансирование ранее взятых займов.

Это политика социального дарвинизма, когда населению повышают налоги, сборы, плату за ЖКХ, конфискуют пенсионные накопления, растут цены на товары первой необходимости, население беднеет, падает покупательская способность, и в это же время россиян пинками загоняют в долговое рабство. И мы понимаем, что на этом зарабатывают крупнейшие банки.

У нас только в прошлом году прибыли банковского сектора выросли в разы и превысили отметку в 1 трлн 300 млрд рублей — при том, что продолжается затяжной социально-экономический кризис. Сверхприбыли банковского сектора оплачены слезами и кровью заемщиков, которые попали в долговую петлю. Это вполне осознанная финансовая политика, сверхрентабельный бизнес, построенный на нищете людей.

В последние годы у нас не растет кредитный портфель для реального сектора экономики, а зато на десятки процентов растет кредитование населения. Это „золотая жила“, и тот факт, что только в прошлом году долги россиян перед банками выросли на четверть, о многом говорит. Банкам не важно, что у людей нет денег и они будут последние копейки отдавать, но за просрочки с кредитами их будут шантажировать, арестовывать им карты, счета, будут передавать долги коллекторам.

Если закон об ограничении уровня долговой нагрузки и будет принят, то это только потому, что властям надо делать вид, что они помогают населению. То есть повышать доходы, зарплаты и пенсии они не будут, однако примут закон, который исполнять не будут, в котором найдутся десятки лазеек, но формально он будет существовать».

Дмитрий Ремизов

Источник: rosbalt.ru