Для чего приватизировалась «Роснефть»

Смена владельца крупного пакета акций нефтяной компании может оказаться не последней, отмечают СМИ.

Продажа иностранным инвесторам крупного пакета акций «Роснефти», совершенная в декабре 2016 года, решала сразу несколько стратегических задач. Во-первых, бюджет РФ пополнялся на значительную сумму средств, вырученных от продажи этого пакета. Во-вторых, участие крупнейших зарубежных игроков подтверждало способность России продолжать успешную международную финансовую деятельность и в условиях тяжелого международного положения. Это стало крупнейшей до настоящего времени иностранной инвестицией в экономику России.

Несмотря на то, что санкции США и ЕС нацелены, в том числе, на нанесение вреда конкретно компании «Роснефть», продажа пакета акций иностранным инвесторам была проведена успешно и продемонстрировала сохраняющуюся инвестиционную привлекательность России. За достижение этих задач участники сделки, в том числе иностранцы, получили высокие государственные награды от руководства России.

Организация и осуществление сделки были проведены на достаточно высоком профессиональном уровне. Обычно привлечение инвестиций такого размера не обходится без привлечения посредников и советников в виде ведущих американских и европейских инвестиционных банков, но на этот раз россияне обошлись своими собственными силами и нашли инвесторов самостоятельно.

Пакет акций был приобретен консорциумом инвесторов, в который вошли катарский суверенный инвестиционный фонд Qatar Investment Authority (QIA) и компания Glencore, ведущий игрок на международном рынке торговли нефтью. Участники консорциума купили 19,5% акций «Роснефти» за 10,5 млрд евро, из которых 2,8 млрд евро были внесены ими за счет собственных средств, а остальные суммы привлечены в качестве кредитов от ведущего итальянского банка «Интеза» и некоторых российских банков.

В структуре сделки нет ничего из ряда вон выходящего, инвестиции таких размеров часто требуют участия многих сторон и осуществляются при помощи смешанной формы финансирования с участием как долгового, так и долевого капитала.

Тем не менее, в мировой практике приобретение акций за счет долгового финансирования считается весьма рискованной операцией. Очевидно, что если курс приобретенных акций вырастет, такая схема финансирования может принести очень большую прибыль владельцам этих приобретенных акций. Однако при падении курса акций убытки также могут быть колоссальными — для возврата кредита новые акционеры будут вынуждены не только продавать приобретенные акции, но и доплачивать банкам из других своих средств.

Такого рода схемы, называемые на Западе high leverage buyout, имеют смысл либо когда акции покупаются на короткий срок перед дальнейшей реорганизацией или ликвидацией предприятия, либо когда новые акционеры получают возможность непосредственно влиять на управление приобретаемой компанией — то есть при покупке контрольного пакета акций или при покупке акций менеджментом.

Менее чем через год после приобретения пакета, в сентябре 2017 года, QIA и Glencore продали 14,16% акций «Роснефти» китайской компании CEFC, или, как она еще называется по-другому, «Хуасинь». Было продано ровно такое количество акций, чтобы полностью погасить задолженность консорциума перед банками со всеми процентами.

Переговоры по конкретной цене сделки завершились в октябре 2017 года. Было согласовано, что китайцы заплатят около 7,8 млрд евро: примерно 3,9 млрд евро и 4,6 млрд долларов, конвертируемых в евро по курсу на дату оплаты. В итоге на этом проданном пакете акций члены консорциума получат прибыль в размере 100-200 млн долларов с учетом полученных от «Роснефти» дивидендов. В собственности у них останутся 5,34% акций российской компании, то есть часть пакета, приобретенная на свои собственные средства.

Одной из причин продажи акций консорциумом стала, предположительно, неспособность итальянского банка синдицировать выданный кредит (то есть переуступить часть его другим иностранным банкам) из-за ужесточения антироссийских санкций, предпринятого Конгрессом США в августе 2017 года. Однако новые санкции никак не запрещали участие банков в такого рода сделках. Закон, подписанный президентом Трампом, всего лишь снизил с 30 до 14 дней максимальный срок, на который западные компании могут выдать кредиты самой российской компании, и ужесточил некоторые другие ограничения, не имеющие прямого отношения к рассматриваемой форме финансирования.

Покупатель акций не является ведущей китайской нефтяной компанией и не представляет правительство своей страны. В Китае в нефтяной отрасли доминируют гигантские государственные нефтяные концерны, а именно Китайская национальная нефтяная корпорация (СNPC), Китайская национальная офшорная нефтяная корпорация (CNOOC) и Sinopec. CEFC (Хуасинь) — это по китайским меркам относительно средняя по размерам частная фирма, специализирующаяся на нефтетрейдинге и инфраструктуре транспортировки и хранения нефти.

CEFC не является публичной компанией и не раскрывает свою финансовую отчетность. О ней и ее акционерах не очень много известно и в самом Китае. Компания была создана не так давно, и за несколько лет достигла значительного успеха в сотрудничестве с государственными организациями Китая, сдавая в аренду свои нефтехранилища для стратегического запаса нефти страны и закупая за границей нефть для вышеупомянутых государственных нефтяных компаний.

CEFC ведет себя довольно активно на международных рынках и уже инвестировала достаточно много средств в Чехии, некоторых других странах ЕС, Казахстане. Крупнейшей инвестицией стало недавнее приобретение доли в 4% в Abu Dhabi National Oil Co. за 888 млн долларов. Инвестиция в «Роснефть», таким образом, будет размером примерно в 10 больше, чем самая крупная инвестиция, совершенная этой компанией до этого.

У самой CEFC нет собственных средств, достаточных для уплаты за приобретаемые акции «Роснефти», так что для осуществления покупки планируется привлечение банковского финансирования. Появились сведения, что больше половины требуемых денежных средств может предоставить российский банк ВТБ. Остальные средства CEFC хочет получить у государственного Банка Развития Китая, но переговоры с ним еще не завершились.

Участие ВТБ, на первый взгляд, придает некую гротескность этой схеме — получается, что за «приватизируемый» пакет в конечном итоге заплатит российский государственный банк и международная продажа акций «Роснефти» сведется лишь к перекладыванию российских денег из кармана в карман.

Однако ВТБ предоставит компании CEFC всего лишь так называемый «бридж-лоан», то есть краткосрочный кредит, который будет возвращен, как только китайская компания найдет постоянное финансирование. Правда, полной ясности в отношении того, кто и когда предоставит этой компании такое финансирование, пока нет.

Станет ли CEFC (Хуасинь) последним в цепочке владельцев пакета «Роснефти», или эти акции так и будут перепродаваться дальше?

С одной стороны, Китай является естественным партнером России. Эта гигантская страна испытывает значительный «нефтяной голод» и обеспечивает свой постоянно растущий спрос на это сырье в основном за счет импорта. Внутри Китая производится всего 30% потребляемой им нефти, и эта доля постоянно падает в связи с истощением внутренних месторождений.

Россия сейчас вышла на первое место по объемам экспорта нефти в Китай, поставляя туда в настоящее время больше миллиона баррелей в сутки. Китайцы же в свою очередь предоставляют россиянам значительные средства в виде кредитов и авансов — в настоящее время задолженность «Роснефти» китайским партнерам составляет десятки миллиардов долларов. Кроме того, за последние годы значительно выросла роль китайцев в нефтесервисной индустрии и поставках оборудования в России.

Было бы логичным, если бы акции «Роснефти» купила какая-нибудь крупная китайская компания, например CNPC. Китайцы сейчас весьма заинтересованы в приобретении добывающих активов по всему миру — по сообщениям прессы, они в настоящее время ведут переговоры о приобретении 5% акций национальной нефтяной компании Саудовской Аравии Saudi Aramco.

Участие же малоизвестной и относительно небольшой китайской компании в приобретении значительного пакета акций крупнейшей нефтяной компании России представляется довольно неожиданным. Вряд ли за CEFC стоит китайское государство, а сама компания используется только для обхода санкций, как это предполагалось некоторыми. К примеру, проволочки с получением кредита от китайского государственного банка опровергают эту точку зрения.

Вполне возможно, что CEFC и в самом деле получит необходимое долгосрочное финансирование и станет многолетним акционером и партнером «Роснефти». Так, на Евразийском экономическом форуме в Вероне было объявлено, что в сентябре этого года была достигнута договоренность о поставке «Роснефтью» этой китайской компании по 10 млн тонн нефти в год на протяжении 5 лет.

С другой стороны, не будет ничего неожиданного, если пакет акций «Роснефти» еще несколько раз поменяет своих хозяев или вообще вернется в Россию. В конечном итоге российскому государству не так важно, кто именно владеет миноритарными пакетами акций нефтяных компаний. Основные доходы из этой отрасли Российская Федерация извлекает в виде налогов, дивиденды же, скажем, от «Роснефти», всегда были по сравнению с этой суммой весьма незначительными.

Конечно, речь не идет о том, что эти акции «Роснефти» опять будут принадлежать государству. Приватизация была завершена успешно, бюджет России пополнен на крупную сумму, и такая ренационализация станет экономически и политически нецелесообразной.

Возможно, на каком-то этапе будет проведена операция типа management buy-out, то есть акции будут приобретены менеджментом самой компании за счет привлеченного банковского финансирования. Сделки такого типа достаточно распространены и на Западе, в том числе в отношении крупных компаний и их обособленных подразделений. Результатом их становится то, что руководство компаний становится еще более мотивированным и заинтересованным в развитии бизнеса.

Еще один вариант развития событий заключается в том, что пакет акций «Роснефти» будет так и дальше переходить из рук в руки и, возможно, все более распыляться. При этом очередные владельцы каждый раз будут что-то зарабатывать на этих акциях, как это произошло с Glencore и QIA.

Остается заметить, что с точки зрения российского государства все поставленные цели были выполнены: приватизация этого пакета завершилась и все последующие сделки уже не никак не повлияют на интересы государства.

Внимательный​ наблюдатель, конечно, может задаться вопросом, что получит в таком случае российский бюджет. С одной стороны, теперь акции начинают приносить прибыль своим новым владельцам. С другой — несмотря на законы рыночной экономики, возникает естественный вопрос, не будет ли эта схема «передач» пакета акций «по цепочке» очередной моделью продажи одной и той же коровы с последующим обогащением всех участников сделки, если не считать ее истинных инициаторов — то есть государства.

В конце концов, именно в нефтегазовом секторе экономики любые резкие телодвижения участников и переход из рук в руки пакетов акций крупных предприятий почти всегда напрямую санкционируется властями. Или нет… Что дает госорганам чудесный шанс при необходимости все вернуть назад, до новых сделок с новым покупателем.

Источник — ИА «Национальные интересы»

Самые интересные статьи «Росбалта» читайте на нашем канале в Telegram.

Источник: rosbalt.ru